Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Человек и труд, 25 марта 2003 г.

Самонастройка страхового рынка перед лицом террористических угроз

908 просмотров

Беспрецедентный террористический акт 11 сентября 2001 г. стал серьезнейшей проверкой способности страховщиков выполнять свои обязательства. Вообще последние годы испытали этот сектор бизнеса на прочность: страховщикам пришлось гасить убытки от небывалых природных катаклизмов, разбираться с ущербом от длинной цепочки корпоративных банкротств, перестраивать свой инвестиционный портфель в связи с падением доходности операций на фондовых рынках. По подсчетам экспертов, урон, причиненный в 2001 г. штормами, составил 7,2 млрд долл., землетрясениями — 6 млрд; наводнения в Европе «вымыли» из балансов страховых компаний (СК) не менее 7 млрд долл., пожары «обошлись» в 3,07 млрд, авиакатастрофы и взрывы — еще в 1,1 млрд.

Выплаты, которые пришлось производить в связи с разрушением башен-близнецов Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, бьют все рекорды. В целом они составляют порядка 50 млрд долл. и распределяются среди 31 страховой и перестраховочной компании и лондонского Ллойда. Сумма в два с половиной раза превосходит ту, которую пришлось выплатить, в связи с ущербом, нанесенным в 1992 г. ураганом «Эндрю».

В 2001 г. расходы страховщиков стран ОЭСР превысили сбор премии, т.е. страховых взносов клиенте, на 38,2 млрд долл. Обозначился дефицит средств и резервов, которые могут понадобиться в случае новых катастрофических событий. Возникла необходимость увеличить валовой сбор премии в глобальном масштабе, как минимум, на 100 млрд долл., а также сократить издержки и оптимизировать бизнес-процессы.

Отрасль выбита из колеи, но ненадолго

Функционировать бесперебойно развитые экономики могут только в условиях, если можно так выразиться, тотальной застрахованности от всевозможных рисков.

Изощренные системы страховой защиты, гарантирующие устойчивость бизнеса, возмещение даже самых тяжелых убытков, отрабатывались столетиями. Тем не менее после 11 сентября в этом секторе рынка царила растерянность: было совершенно непонятно, какие еще опасности грядут и какие финансовые последствия они возымеют для самих страховщиков и застрахованных. Страховые корпорации не торопились принимать на себя ответственность за террористические риски и стали требовать за них уже отдельную плату. Владельцы бизнеса и менеджеры, со своей стороны, не могли определиться, какую часть рисков оставлять на собственном удержании, а какую и на каких условиях передавать на сторону (т.е. профессионалам). Многих не устраивала стоимость страхования и набор принимаемых рисков. По оценкам Института страховой информации (США), отказавшись от работы с рисками, страховые компании сложили с себя суммарную ответственность на 10 трлн долл., фактически передав ее владельцам бизнеса. Временно вышли из игры перестраховочные компании, работавшие с самими страховщиками и бравшие на себя львиную долю самых крупных и «непропорциональных» рисков.

Операционные объемы сокращались прежде всего на наиболее опасных «участках» (крупнейшие американские города, самые высокие строения в них) и в конфликтных географических зонах. Положение усугублялось вялой хозяйственной конъюнктурой. Сокращение темпов роста вызывало сжатие спроса на страховые услуги, влекло за собой рост безработицы, увеличение числа незастрахованных. В создавшейся ситуации ряду прежних клиентов СК приходилось либо обращаться к самострахованию (увеличивая внутренние резервные фонды), либо покупать полис на неполную сумму, либо оставаться незастрахованными (последний вариант «Бизнес Уик» назвал «игрой в русскую рулетку»).

Как складывалась ситуация с личным страхованием? Если в 2000 г. медицинской страховки не имели 14,2% американцев, то в 2001 г. — 14,6%. Охват страхованием по месту работы сократился в США с 64 до 63%. Статистика свидетельствует, что наибольшая доля незастрахованных отмечена среди испано-язычного населения — около одной трети (среди лиц азиатского происхождения таковых было 20%, белых — 10%). Но большую обеспокоенность вызывало другое.

Сокращение комплексного имущественного страхования с обязательным включением в пакет террористических рисков серьезно затруднило деятельность строительных компаний, которые лишились доступа к ипотечным кредитам из-за невозможности прибрести страховой полис (а страхованию подлежит и сам объект залога, например, строящееся здание, и ответственность перед третьими лицами). По оценкам Ассоциации банков ипотечного кредитования, упущенные возможности (по возведению офисных комплексов и иных объектов) на середину 2002 г. составили 3,7 млрд долл. По другим данным, задержана реализация строительных проектов общей стоимостью в 15 млрд долл. В октябре 2002 г. агентство Fitch понизило рейтинг ценных бумаг, выпущенных тремя ипотечными компаниями, именно по той причине, что сами объекты ипотеки не были застрахованы.

Страховщики стремились избежать новых рисков, поскольку повторение трагедии разорило бы многих из них. Кроме того, включение террористического риска в разряд страхуемых вело в новых условиях, к понижательной корректировке рейтинга страховых компаний как раз в период, когда они нуждались в финансовой подпитке и новых инвесторах.

Клиентов подобные объяснения не удовлетворяли: в «бездействии» крупнейших страховых корпораций усматривалось желание «зарабатывать еще и на катастрофах».

Обстановка несколько разрядилась, когда 14 месяцев спустя после катастрофы исполнительная и законодательная власти в США договорились о выделении средств на формирование резерва на случай сверхкрупных убытков, Но к этому времени глобальный страховой бизнес уже продемонстрировал способность отвечать за принятые на себя риски и платить пострадавшим компаниям, людям и их родственникам.

Угон самолетов и их использование в террористических целях привели к переоценке авиационных рисков и стоимости авиастрахования, разумеется, в сторону резкого его удорожания. Стремительно возросли также ставки по страхованию от военных рисков (ущерб по саботажам, терактам, военным действиям и гражданским волнениям). Западные СК, не рассчитывая самостоятельно справиться с финансовыми последствиями новых страховых событий подобного масштаба, запросили помощи у государства. Таковая и была предоставлена в виде финансовых гарантий, но на ограниченный период: к примеру, обязательства ЕС по выплате особо крупных возмещений по договорам страхования ответственности авиакомпаний и аэропортов действовали только в течение одного года. Затем исполнительная власть ЕС объявила, что страховой бизнес вновь функционирует в нормальном режиме и предлагает адекватную страховую защиту, а потому необходимость государственного вмешательства отпадает.

Американские перевозчики пользовались соответствующими страховыми льготами на девять месяцев дольше. Постепенно форс-мажорные обстоятельства уходили в прошлое, и всем сторонам — страховщикам, авиаперевозчикам и аэропортам — предложили обходиться собственными силами. Тем не менее страховая пауза (наряду с другими факторами) вызвала сокращение перевозок и деловой активности, особенно на малых и отдаленных рынках, подкосила туристический бизнес развивающихся стран. Так, одна вполне преуспевавшая индонезийская туристическая компания буквально накануне сентября 2001 г. взяла в лизинг несколько широкофюзеляжных самолетов, которые должны были доставлять туристов из Европы на о.Бали. Но в результате внезапного сокращения турпотока она оказалась не в состоянии производить все необходимые платежи, включая страхование имущества, взятого в лизинг. Дальше — больше, 12 октября 2002 г. на о.Бали прогремела серия взрывов. С тех пор не только Индонезия, но и сопредельные страны ЮВА (где нередки вооруженные выступления террористов и исламских сепаратистов) считаются зоной повышенной опасности, что отражается и на страховых тарифах, и на самой доступности страхования как такового. Учитывая, что почти половина населения острова занята в туристической сфере, представить социально-экономические последствия такой ситуации несложно. Люди лишаются источника дохода, возможности погашать взятые кредиты и получать новые, а также страховать собственность, приобретенную по кредитным схемам (например, японские мотоциклы).

Страхование становится дороже, а тарифы — обоснованнее.

Меры предосторожности

Тарифы росли по-разному: где-то умеренно — на 15-20%), а где-то — кратно и даже многократно (как в авиастраховании, дополнительные расходы на которое перекладывались, впрочем, на пассажиров). Вместе с тем 11 сентября сыграло роль спускового крючка. По всем данным, вопрос о пересмотре страховых тарифов назревал давно, поскольку большую часть предыдущего десятилетия они были фактически замороженными.

Кроме того, мелкие убытки стали относить на счет самого страхователя. В США выросла доля клиента в «состраховании», которое предполагает совместное страхование рисков профессиональным страховщиком и покупателем его услуги. Типичной выглядит ситуация, когда первый оплачивает 80% возмещения при наступлении страхового случая, а остальные 20 берет на себя второй.

Страховщики предприняли и ряд других шагов по минимизации издержек и оптимизации своего бизнеса. В частности, ужесточились требования к андеррайтингу — оценке риска, принимаемого (или не принимаемого) к страхованию. Происшедшее заставило уделять больше внимания моделированию и измерению террористических и катастрофических рисков, их квонтификации в полном соответствии с классической формулой: вы не подписываетесь на риск, если не можете его вычислить (при помощи актуарной науки и теории вероятности). Наконец, экономить стали на управленческих расходах и дополнительных выплатах (из-за чрезвычайных расходов 2001 г. владелец AIG легендарный Х.Гринберг отказался от личного бонуса, который в предыдущие два года составлял по 5 млн долл.).

Суровые испытания напомнили об изрядно подзабытом принципе — страховые компании, а также новые распространители страховых продуктов (банки, универмаги) не должны «жить одним годом», о чередовании относительно благоприятных и тяжелых периодов в истории страховой отрасли, о том, что в некоторые моменты ей требовались более чем значительные резервы, чтобы выполнить все обязательства, избежав разорения. Такие запасы создаются на протяжении ряда лет путем отчислений значительной части поступивших премий.

Хотя пересмотр тарифов произошел в основном за счет потребителя, он привел и к определенным позитивным результатам: восстановлению прибыльности операций по страхованию; выходу на страховое поле новых участников рынка; снижению расценок; стабилизации уровня премий и самих тарифов.

Проблема уточнения уровня страховых тарифов возникла и в другой сфере — страховании рисков на рабочем месте. Крах компании «Independent Insurance», специализировавшейся именно на этих (называемых также профессиональными) рисках (industrial risks), продемонстрировал, что ее тарифы оказались слишком низкими, чтобы обеспечить без ущерба для собственной платежеспособности все выплаты по договорам страхования от увечий и ранений, полученных на рабочем месте, и по договорам ответственности работодателя за ущерб третьим лицам (т.е. наемным работникам). Судьба «Independent Insurance» заставила других страховщиков существенно повысить свои расценки, какой бы непопулярной эта мера ни была.

Согласно данным Ассоциации британских страховщиков, каждый год в стране выплачивается 6,7 млрд фунтов стерлингов в порядке компенсации за травмы, полученные на производстве, а 1,25 млрд фунтов идет на возмещение убытков работникам. Расчеты экспертов показали, что для создания достаточного запаса прочности на страхование ответственности работодателей следует отчислять не 0,25% ФОТ, как сейчас, а 0,6%, Это повышение должно произойти до 2015 г. Британия, как видим, может позволить себе роскошь такого долгосрочного планирования.

Страховщикам приходится объясняться не только с клиентами, но и с правительством. Утвержденный ранее в Великобритании уровень комиссионных (1% собранных взносов) за обслуживание системы паевого пенсионного страхования не только не позволял, по словам операторов национального страхового рынка, рассчитывать на приемлемые доходы, но и заставлял уходить из этого бизнеса, что, по существу, противоречило объявленной цели — охватить паевым страхованием широкие круги населения с невысоким уровнем доходов. Недополучение комиссионных страховщики компенсировали повышением взносов на пенсионное страхование. В среднем они достигли 140 фунтов стерлингов в месяц с человека. В результате с апреля 2001 г., когда была запущена схема паевого пенсионного страхования, продать удалось только 1 млн полисов вместо планировавшихся 5 млн, причем среди полисодержателей главным образом оказались не те социальные категории, на которые делалась ставка, а состоятельные граждане (уже обеспечившие себе безбедную старость), решившие воспользоваться налоговыми льготами по паевому страхованию.

Если судить по составляемому британской Ассоциацией автовладельцев Индексу страховых премий (AA’s British insurance premium index), то ожидалось, что в 2002 г. итоговое повышение стоимости комплексного страхования автовладельцев не превысит 3-5,6%, а страхование жилищ и домашней обстановки возрастет на 0,3-0,5%. Тарифы, очевидно, не берутся с потолка — подобная методичность расчетов характерна для устоявшихся страховых рынков, достигших высокого уровня зрелости.

Вместе с тем прогнозировать развитие ситуации в некоторых сегментах страхования стало очень непросто. После череды банкротств и ухудшения финансовых показателей пришлось заново определять стоимость страхования рисков, связанных с корпоративным управлением.

Восстановление рынка

Как отмечалось, многомиллиардные выплаты привели к росту страховых тарифов. Последний же стимулировал приток новых капиталов в сферу страхования и перестрахования. Такой бастион оффшорного трансграничного страхового бизнеса, как Бермудские острова, вновь сыграл свою роль. За считанные недели туда был привлечен «свежий» капитал в размере 10-11 млрд долл. — как для подкрепления уже существующего, так и для финансирования нового страхового бизнеса. Самые громкие имена корпоративного мира, быстро оценив обстановку, в кратчайшие сроки создавали компании, которые должны были воспользоваться фазой подъема и закрыть дефицит страховой мощности, удовлетворив спрос на страховые услуги. А поскольку эти компании начинают с чистого листа, над ними не довлеют убытки и иски по поводу состоявшихся в прошлом страховых событий.

Капиталы заимствуют и на открытом рынке. Страховые компании, чьи курсы акций в последнее время в буквальном смысле слова находились в пике (котировки Swiss Life упали за два года на 80%), выходят на финансовые рынки, стремясь мобилизовать необходимые им средства. Эксперты полагают, что 1 млрд долл. инвестиций наращивает страховые мощности на тот же миллиард, позволяя страховать риски на такую же сумму.

Ведущие операторы страхового рынка сегодня не только в целом исправно оплачивают вновь возникающие претензии страхователей, но и готовы обсуждать «исторические события», т. е. отвечать по своим давним обязательствам. Итальянский страховой концерн Generali объявил, что выплатит жертвам Холокоста $150 млн по страховым договорам, заключенным в период 1920-1945 гг.

Потребитель страховых услуг, его адвокаты и консультанты

Тем не менее, далеко не все на Западе убеждены, что страховщики являют собой образец ответственности и непоколебимой верности принятым на себя обязательствам. Сколь бы мощным и зрелым ни был страховой бизнес, какое бы распространение ни получила страховая культура, отношения страховщика и страхователя далеки от идиллии. При исполнении договоров всегда возникает масса спорных моментов и разночтений.

В последнее время в США наблюдался резкий рост обращений и жалоб страхователей в надзорные органы в связи с дороговизной страховых услуг, особенно по рискам домовладельцев, и «немотивированными» отказами в выплате возмещений. СК действительно стали более требовательно подходить, например, к претензиям застрахованных домовладельцев.

Много недовольства возникает и по поводу размера дохода, который должен выплачиваться по полисам долгосрочного страхования с участием в прибылях. Такие договоры заключаются на длительный срок, часто на 25 лет. По данным Британской ассоциации потребителей, до конца срок выдерживают только 30% застрахованных. 35% разрывают договор в первые четыре года, часто по причинам личного и семейного характера, получая обратно лишь часть вложенной суммы (как и предусмотрено контрактом). На профессиональном языке своеобразный штраф за выход владельца полиса из договорных отношений со страховщиком называют «корректировщиком рыночной стоимости» (market value ajuster). Однако некоторые компании возвращают страховую премию в таких случаях полностью. Возможно, они делают это потому, что сумели получить инвестиционный доход благодаря умелому управлению средствами, доверенными им даже на ограниченный срок.

В период низкой конъюнктуры на фондовых рынках (на которых страховщики как крупнейшие институциональные инвесторы еще в недавние времена хорошо зарабатывали) трудно избежать такой мало популярной меры, как сокращение объявленного ранее уровня доходности по договорам страхования, заключенным в более благополучные времена. Многие крупнейшие страховые корпорации Европы уже сделали это.

В ряде стран (особенно в Японии) законодательство не допускает таких действий, расценивая их как невыполнение ранее принятых на себя обязательств, т.е. дефолт. Впрочем, у японского потребителя, недовольного качеством и содержанием предоставляемых ему страховых услуг, есть выбор — обратиться к иностранным страховщикам, которые хорошо себя зарекомендовали на местном рынке, либо к иным источникам получения финансовой защиты. К первому варианту прибегают все чаще.

Управление инвестиционным портфелем страховой компании — это и высочайшее искусство, и трудно постижимая наука. Как обеспечить, например, требуемую доходность в условиях 10-летней рецессии и падения всех фондовых индексов в той же Японии? Некоторые аналитики советуют страхователям брать дело в собственные руки и напрямую приобретать акции на фондовом рынке или паи в фонде взаимных инвестиций. Тогда и винить в неудачных вложениях станет некого. Но представляют ли крупнейшие мировые корпорации сегодня, после целой серии громких банкротств, достойный и надежный объект для финансовых вложений?

Не так давно английский журнал «Спектейтор» припомнил национальным страховщикам многие их грехи и упущения последних 20 лет. Здесь, разумеется, и крах крупнейшей британской компании по страхованию жизни «Equitable», и поддержка оказавшихся несостоятельными проектов «British Telecom» (мобильные телефоны третьего поколения), и «подозрительные операции с тем, что еще остается от отечественной обрабатывающей промышленности», и неудачные вложения в технологические фирмы, и «всякие dot.com». Справедливости ради отметим, что хотя страховщики обязаны диверсифицировать вложения, их инвестиции в технологический сектор, считающиеся высокорисковыми, были довольно скромными.

Общества защиты прав потребителей обвиняют страховщиков и в «запугивании обывателей перспективой бедной старости, вытряхивании из них денег на пенсионное страхование, пользуясь тем, что эти люди не имеют профессионального пенсионного страхования».

В ответ на вызовы времени и требования изменяющейся деловой среды страховой бизнес все укрупняется и укрупняется. Полагают, что запас прочности у гигантов выше: расширяя свою деятельность, они нивелируют риски и добиваются в итоге большей устойчивости.

Что касается потребителя, то на конкурентных рынках у него всегда есть возможность выбрать поставщика услуг. Можно поменять страховщика, но нельзя обойтись без страхования вообще — ни экономике в целом, ни отдельно взятому гражданину. Люди со значительными имущественными интересами защищены достаточно надежно благодаря созданным в большинстве развитых стран общеотраслевым гарантийным фондам, принимающим на себя обязательства прекративших существование и обанкротившихся СК.

Актуально для России

Общее повышение стоимости страхования на мировом рынке затронуло нашу страну лишь косвенно — в основном из-за роста стоимости перестрахования на Западе наиболее крупных рисков отечественного происхождения. Приходится признать, что в пользу России сыграли неразвитость и периферийность ее рынка. Удорожание перестрахования за рубежом повлекло за собой умеренный рост тарифов по имущественному страхованию внутри нашей страны. Здесь расценки находились уже на такой высоте (в диапазоне 0,2%-1,5% рыночной стоимости застрахованного имущества против 0,01% на Западе), что резко поднимать их не представлялось возможным.

Не оправдались и опасения, что огромные убытки по катастрофическим рискам повлекут за собой сокращение присутствия крупнейших мировых перестраховочных компаний в зоне СНГ и в Восточной Европе. Большой экономии издержек из этого все равно не получилось бы.

Беспрецедентный по цинизму и жестокости массовый захват заложников в Москве в октябре 2002 г. поставил и перед российскими страховыми компаниями вопрос об инструментах возмещения ущерба, наносимого террористами. Так, на момент трагедии ни театральные реквизиты, ни ответственность постановщиков мюзикла «Норд-Ост» перед третьими лицами не были застрахованы, как, впрочем, и жизнь артистов. Позднее стало известно, что в октябре 2001 г. СК «Русские страховые традиции» все-таки страховала труппу мюзикла от несчастных случаев во время спектакля и даже выплачивала солидное возмещение ряду артистов. Но страховка действовала только несколько месяцев — от премьерного спектакля до декабря 2001 г. — и не была продлена. Очевидно, главная причина такой «экономии» — привычка обходиться без страхования.

Постановщики мюзикла не имели страховой защиты и от риска упущенной выгоды. Между тем общая сумма сборов за 320 представлений достигла 5 млн долл., а каждый несостоявшийся спектакль означал неполученный доход в 15,6 тыс. долл. Запуск «Норд-Оста» как коммерческого проекта потребовал немалых вложений, но в инвестиционном пакете явно недоставало страхового компонента. Из-за этого ситуация после освобождения заложников зависела не от зафиксированных в полисе обязательств сторон, а от готовности федеральных и муниципальных властей оказать материальную помощь пострадавшим и их семьям, а также желания частных спонсоров содействовать восстановлению спектакля. (Актеров другого мюзикла «42-я улица» — страховало общество «Россия».)

Трагедия преподнесла тот урок (помимо множества других), что при всей ограниченности финансовых возможностей страхователя затраты на страхование следует относить к числу приоритетных. Страхование, пусть даже не на полную стоимость, позволяет рассчитывать на выживание бизнеса, оказавшегося в экстремальной ситуации.

Страховщики призваны защищать имущественные и финансовые интересы организаций и граждан в любых ситуациях, восстанавливать то положение, которое было нарушено из-за наступления страхового события, сглаживая самые болезненные и непосредственные последствия различных происшествий. Но у страхового бизнеса есть более долгосрочная и масштабная задача: вносить своими специфическими методами вклад в экономическое развитие, способствовать устранению или ослаблению социальных причин, порождающих экстремизм. А значит, уменьшать вероятность совершения преступлений, приносящих неисчислимые беды и страдания мирным жителям, огромные убытки — предпринимателям. Успешно решать эти задачи российский страховой рынок сможет, лишь став полноценной интегральной частью мирового рынка.

Эдуард ГРЕБЕНЩИКОВ, ИМЭМО РАН

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »